По статистике Минобрнауки РФ, в 2017 году в федеральном банке данных числились 54,5 тысяч детей-сирот, около трех тысяч из которых - самарские. О жизни воспитанников детских домов большинству известно немного - о них вспоминают разве что во время благотворительных новогодних акций , а после - забывают до следующих праздников. «Большая Деревня» пообщалась с четырьмя выпускниками детских домов, а ныне - обитателями уже знакомого дома на Путиловской, 50 и участниками адаптационной программы на базе волонтерской организации . Узнали, почему иногда не помнить родителей - это хорошо, как складываются отношения между воспитанниками и государством и как на практике работает программа постинтернатного сопровождения.
Дмитрий Мольков, 21 год
Попал в детский дом в 4 года, выпустился в 2012 году
Я попал в детдом в 4 года - потерял мать, и у меня обострился стрессовый сахарный диабет. Два месяца меня продержали в больнице, потому что все детские дома отказались меня брать. Потом директор детского дома № 1 Тамара Васильевна Тюркина, царствие ей небесное, взяла меня к себе - она и сама диабетик.
(Станислав Дубинин, руководитель адаптационного центра для сирот региональной общественной организации волонтеров Самарской области «Домик детства» - прим.ред.) в это время там работал воспитателем. Когда меня переводили из группы в группу, я сильно психовал - не мог без него вообще. Тамара Васильевна была моей матерью, а Стас - отцом. Что в детдоме, что здесь, если я делаю что-то не так, он меня направляет, дает советы, если проблема - то он решает или ищет помощь по знакомым. Что рассказывать про Стаса - золотой человек. Помогает матерям-одиночкам, многодетным семьям. Он везде, без него никак.
Когда приходишь в детдом, то как себя покажешь, так к тебе и будут относиться: если дашь себя прогнуть, будешь на побегушках, если попытаешься отстоять себя, показать, что ты не фуфлыжник, отношение будет совершенно другим. В детдоме свои законы - чуть ли не как тюремные, но мне это было безразлично, я жил по своим правилам: получил люлей и получил, жизнь продолжается.
С каждым годом в детдомах все меняется - и воспитанники, и правила. Например, раньше мы все уборки проводили сами, были дежурства, а сейчас нанимают уборщиц.
В начальной школе я был послушным, играл на русской гармошке, на фортепиано, на флейте, на гитаре, рукоделием занимался. До пятого класса был отличником, шестой-седьмой хорошистом, а в девятом мне стало неинтересно учиться. Как в голову ударило: зачем мне эта школа? С 14 лет считал себя взрослым, независимым: чтобы пойти гулять, нужно было отпроситься, но я пару раз уходил без спроса: вылезал в окно, ломал запасную дверь. Последствий для меня не было, потому что мне по состоянию здоровья необходимо выходить на свежий воздух.
Бывает, ребята сбегают из детдома, но потом им в голову приходит - зачем убегать, если меня здесь кормят, поят, спать укладывают? Убегают по разным причинам - кто-то, например, родителей хочет увидеть. Сначала говорят, мол, терпеть не могу этих алкашей, а потом понимают, что скучают по ним.
Мне тоже хотелось уехать домой, повидать своих. Во время одной из поездок я чисто случайно увидел и узнал место, где жил, попросил в детдоме выяснить индекс, написал письмо. Месяца через два ко мне приехали все сестры и братья. Дело в том, что когда умерла мама, в детский дом попал только я: старшая сестра была уже взрослой, младшую взял под опеку средний брат, а меня никто не мог взять, потому что требовалось лечение и специальная диета. После того, как мы встретились снова, сестра стала постоянно приезжать - она единственная из всей семьи, кто как-то поддерживал меня все время. Сейчас ей 37 лет, мы продолжаем общаться.
В нашей школе учились и детдомовские, и ребята из семей. Я хорошо общался со всеми, но перед детдомовскими иногда хотелось напоказ обозвать «домашнего», по лбу ему дать, покрасоваться перед своими. Но потом мы выходили на улицу и все вперемешку гуляли. Зависти к семейным у меня не было, хотя когда увидишь кого-то на новом велосипеде, думаешь: блин, кто бы мне подарил?
В детдоме нам давали деньги на карманные расходы, но это не мешало ребятам таскать вещи из супермаркета. Если кого-то ловили на этом, охранник брал самые тупые ножницы и обстригал волосы, либо выводил во внутренний двор и вешал тумаков. В старших классах я уже отпрашивался и сам искал какой-то калым.
После выпуска жалеешь, что не слушал какие-то вещи, но пока на своей шкуре не почувствуешь, многого не поймешь. Как с той же учебой, например, или с курением: нам сколько раз говорили, что ни до чего хорошего оно не доведет, но в одно ухо влетало, в другое вылетало. После выпуска я в Отрадном месяца три курил спайс, пока однажды соседи по общаге не сняли на видео, как я два часа ревел в тренажерке, а потом час молился в умывальнике и просил у матери прощения. Такое было в первый раз, и я решил, что с этой гадостью надо завязывать.
После моего выпуска мне дали сертификат на жилье суммой 1,4 миллиона рублей. Раньше квартиры получали в порядке очереди, а теперь все происходит через три суда. На первом - подтверждают личность, устанавливают, что вообще есть такой человек, не подставной. На втором суде предлагают отсрочку на год. Я понятия не имел, что это значит: мне предложили, я согласился. Это было массовое слушание, и девчонки мне сразу зашептали: «Ты совсем, что ли, тебе теперь жилье только через год дадут!» Никто же не объяснял, какие последствия будут.
На третьем суде - оглашение результата, предлагают район - Кошелев, Южный, Волгарь. Я три раза отказывался от Кошелева, и в прошлом году мне уже предложили Волгарь. Очень не хотелось туда ехать, но выбора уже не было - мне сказали: «Или ты берешь Волгарь, или вообще останешься без квартиры». Думаю теперь прийти с юристом, чтобы разобраться: из-за проблем со здоровьем мне не подходят дальние районы - должен быть быстрый доступ к медицинской помощи.
Некоторые выпускники вообще не стоят на очереди: приезжают в департамент имущества, чтобы написать заявление на съем жилья, а им говорят: «Где вы были, мы вас ищем, вы должны получить сертификат».
После выпуска меня послали на обучение в Отрадный, я сопротивлялся, но меня опять-таки поставили перед фактом. Хотел учиться на электрогазосварщика, а меня направили на слесаря механосборочных работ. Мне не нужна была эта специальность, я умолял директора училища любыми способами добиться перевода. Через год перевелся в Самару - и опять на слесаря. Психовал жутко, прогуливал. Из аграрного техникума, где я учился, меня отчислили за непосещение, но мне там и не нравилось - большей частью там учатся те, кто больше никуда не смог поступить.
Я был несовершеннолетним, жилья не было, так что соцслужбы отправили меня в приют «Ровесник», где мне, почти взрослому человеку, давали час на прогулку. Еще пару месяцев прожил в социальной гостинице, где с режимом было свободнее. Став совершеннолетним, подал документы в техникум «СТ СПО» на желанную профессию, но не прошел по баллам - опять зачислили в группу механосборочных. Вытерпел два года. Мы были на связи со Стасом, переписывались все время, пока я учился. Пришел к нему в «Домик детства». Стас предложил мне по гранту обучиться на токаря, я получил сертификат, но без корочки - не очень прилежно занимался. Сейчас пока не работаю. У меня много планов, но осуществить их силы есть, а воли нет: я в любой момент могу пойти сделать что-то, но не делаю.
В большинстве своем в «Домик» приходят те, кто знаком со Стасом лично, и те, кто по сарафанному радио узнает, что здесь хорошо. В помещение, которое мы занимали на Ново-Вокзальной, помещалось 9-10 человек, а здесь свободно умещаются и 30. Для пацанов мы переделали гараж, утеплили, там столярная мастерская. К нам приходят волонтеры, которые учат плетению, швейному делу, по средам приходит повар, учит нас готовить разные блюда - недавно, например, освоили пасту болоньезе. Придет весна - будем на огороде работать. Никогда не бывает, чтобы мы сидели без дела.
Кристина Морозова, 24 года
Попала в детский дом в 14 лет, выпустилась в 2012-м году
Моя мама была пьющей, ее лишили родительских прав, когда мне было семь лет. Меня отправили в приют, а оттуда почти сразу взяли в приемную семью - казалось, абсолютно нормальную. У них была одна родная дочь и три приемных девчонки, включая меня. Я была младшей, между нами было три-четыре года разницы. Нас брали для рабочей силы - мы с огорода не вылазили. Решили пожаловаться: нашли в справочнике телефон соцзащиты, позвонили, сказали - нас бьет мама. Службы прислали официальное письмо, что к нам приедут проверяющие, и маму как подменили: отпросишься гулять - иди, работать на огороде не надо, хочешь велик - будет, завести щенка - конечно. Мол, давайте только не будем сор из избы выносить. Но как только проверяющие уехали, все пошло по-старому.
Именно в детдоме у меня появился характер и чувство свободы
Думаю, мои приемные родители просто не умели воспитывать - у них все через ругательства, лупили. Я не хотела учиться, зато хотела ходить в танцевальную группу - запрещали, пока не исправлю оценки. Я сбегала из дома на танцы, меня наказывали. Я начала воровать у них деньги: стащу сто рублей, накуплю на них жвачек и всему классу раздам. Хотелось быть нужной, востребованной. Если бы они разговаривали, объясняли, такого протеста не было бы. Стала сбегать из дома, ночевала у подружек. Меня возвращали с полицией, в конце концов, я отказалась возвращаться. Представители соцслужбы говорили «Одумайся», пугали детским домом. Мать пыталась вернуть домой, но я стояла на своем.
Я прожила в этой семье семь лет. С одной стороны, ничего хорошего я там не видела и родной души у меня там не было, но с другой, такая жизнь закалила мой характер, сделала сильнее сверстниц. К тому же, меня приучили к чистоте, я отлично умею на огороде работать.
Я оказалась в детдоме в 2009 году. Был страх перед детьми, срабатывала защитная реакция - мне слово, я десять. Получала именно за это: у детдомовцев было сильным стадное чувство, и тех, кто держался обособленно, не любили. Со временем отношения улучшились, я вошла в колею. А потом даже начала гордиться, что я из детдома: среди ровесников нас все боялись, у нас было всё - хорошая одежда, разные бесплатные секции, путевки во все лагеря, туда нам из детдома привозили много пайков и фруктов, у домашних такого не было. У нас было много привилегий - как раз этого мне не хватало в приемной семье. Именно в детдоме у меня появился характер и чувство свободы.
Выпустилась в 2012-м, после девятого класса, закончила металлургический колледж. Хотела получать высшее образование, сдала экзамены, но не прошла по конкурсу. Из упрямства не стала подавать документы, что я сирота, хотела на себя опереться, хотя могла бы поступить как льготница, - наверное, сглупила. Теперь уже поздно: я старше 23-х, а сиротские льготы действуют только до этого возраста.
После выпуска мама сама нашла меня. До того, как мы встретились, мне хотелось ее убить, но когда увидела ее, все напрочь забылось. Мы много разговаривали - она все понимала о своей зависимости, и за год я добилась того, что она перестала пить. Четыре года держалась, а я радовалась, что наконец-то у меня есть мама. Но последствия дали о себе знать - она стала болеть, и два года назад ее не стало.
В 16 лет, когда я поступила в училище и переехала в общежитие, познакомилась с будущим мужем. Сначала мы стали лучшими друзьями: он помогал мне во всем, называл меня «Коровка», а я его - «Буренка». В какой-то момент начал намекать на свои чувства, но я думала, в шутку. Потом он уехал в Москву, но мы продолжали общаться, а когда у мамы начались проблемы со здоровьем, сразу спросил: «Что я могу сейчас для тебя сделать?» - и я поняла, как он заботится обо мне и как это ценно. В итоге, когда мы встретились в Самаре, я попросила его больше не уезжать. Мы стали жить вместе гражданским браком, и вскоре появился ребенок.
«Домик детства» мне знаком еще со времен Ново-Вокзальной, где мы своими силами делали ремонт и проводили мероприятия. Потом Стас позвал нас помогать с обустройством дома на Путиловской. Он мне как второй дом: я работаю здесь в маникюрном кабинете, продолжаю учиться новым вещам, у нас тут маленький ясли-сад, где проводит время мой ребенок, и гражданский муж тоже любит здесь бывать.
По гранту «Путевка в профессию» я обучилась делать маникюр. Вообще я не люблю кропотливую работу, но тут прям затянуло: меня хвалят, я среди первых - это очень мотивирует. Тех, кто отучился профессии, устраивали в салон. Мне там нравилось, но приходилось далеко ездить, да и ребенка не с кем было оставить. Так что теперь мой кабинет здесь, на Путиловской.
Приходят абсолютно разные клиенты: людям нравится, они приводят других. За маникюр с гель-лаком я беру 600 рублей - считаю, что для моих материалов и качества работы это более чем скромно. Заработок у меня меньше среднего, пока это больше оплачиваемое хобби. Чтобы называть это работой, я должна пахать каждый день, а пока растет ребенок, не могу работать в таком графике. Но я решила довести это дело до совершенства, а потом буду двигаться дальше - возможно, овладею новой профессией, уже потихоньку учусь работать на швейной машинке.
Скоро мне должны дать квартиру, очень этого жду.
Катерина Резниченко, 28 лет
Попала в детский дом в 3 года, выпустилась в 2005 году
Я никогда не знала своих родных: где мама меня родила, там и оставила. До трех лет я была в роддоме, оттуда меня отправили в детский дом, а в девять лет определили в первый класс в школу-интернат - почему так поздно, я не знаю. И в детском доме, и в интернате я со всеми дружила, вела себя нормально, и меня никто не обижал. До сих пор общаюсь и с ребятами, и с воспитателями. Одевали и кормили хорошо, к моменту выпуска я была очень пухлая, даже пришлось сесть на диету.
Когда окончила девять классов, меня отправили в училище в Отрадный. Там я познакомилась со своим парнем, забеременела. Хоть ребенка мы и не планировали, я была очень рада. Отношения с парнем, правда, испортились, потому что он начал пить.
По показаниям на кесарево сечение меня направили в Самару, в клинику «Мать и дитя» на Стара-Загоре. Там я родила сына. В больнице девять комнат - каждая роженица в отдельной, - в одной из них я прожила два с половиной года: в Отрадный ехать отказалась, а выписывать меня было просто некуда. В больнице меня трудоустроили на две ставки - дворник и уборщица, за работу платили 14 тысяч рублей.
В 2010-м я получила квартиру как сирота и переехала туда с ребенком. Однажды в компании друзей познакомилась с парнем по имени Сережа. Он сразу обратил на меня внимание, потом предложил встречаться. Говорил: «Все сделаю, чтобы поднять вас с ребенком», - и это меня покорило. Мы начали жить вместе, а через пару месяцев он привел в дом друга, который завел разговор о продаже моей квартиры - мол, можно купить побольше. Я отказывалась. Но однажды, когда меня не было дома и с ребенком оставались подруги, Сережа появился в квартире, размахивая пистолетом выгнал девчонок и, когда пришла я, уже ждал меня с тем другом: «Переписывай квартиру добровольно, или останешься и без нее, и без ребенка - мы организуем».
Три месяца я жила под конвоем: у меня отобрали телефон, но из дома выпускали - знали, что обратиться все равно не к кому. К тому же, у них был пистолет, и я боялась за сына. В итоге мы поехали к нотариусу, который, конечно, был в доле, и я оформила дарственную. Несмотря на то, что квартира теперь принадлежала Сереже, нас с сыном он не выгонял. Потом нашелся друг, который помог написать заявление в полицию, но было поздно. Узнав об этом, Сережа дал время до вечера, чтобы я «выметалась».
Из-за того, что у меня нет жилья, сына забрали в приют, а сейчас - в приемную семью, уже почти год он живет там. Я живу у подружки и ее матери. Любые деньги, которые заработаю, несу им, а они говорят: «Мы у тебя ничего не возьмем».
Другая моя подруга росла в 1-м детском доме и посоветовала обратиться к Стасу, в «Домик детства», сказала, здесь помогут. И ребята пытались. Но я не смогла все честно рассказать сразу, говорила в полиции, что знать не знаю этого Сережу. Потом вроде дело пошло, но у тех ребят оказался хороший адвокат, у меня же денег на адвоката не было, и дело закрыли. Теперь я сюда езжу, шью. Что дальше, не знаю. Мне бы квартиру и сына забрать. Вырастить и воспитать его я могу и одна. Пока он был в приюте, я его все время навещала, привозила к Стасу. Сейчас ему девять лет, последний раз он звонил мне, когда его забрали - год назад, - сказал: «Не переживай, это ненадолго». А у меня истерика.
Антон (Рубин, директор волонтерской организации «Домик детства» - прим. ред.) советует идти в опеку, чтобы дали разрешение хотя бы навещать сына в приемной семье, но в опеке ко мне с такой злобой относятся… Одна женщина, которая раньше работала со Стасом, обещала, что мне помогут, вернут ребенка, снимут мне гостиницу, но пока это решалось, сын позвонил со словами: «А ты знаешь, что тебя лишили родительских прав?» Мне говорят, что я сама виновата, но в чем?
Я помню мамкино лицо и очень сильно скучаю
Когда мне было лет семь-восемь, я после школы ходил в «Пятерочки» и «Магниты», помогал разгружать продукты, потому что мне надо было кормить младшего брата - у нас шесть лет разницы. Сотрудники видели мой возраст и спрашивали, что случилось, но я не рассказывал подробностей - просто говорил, что надо купить поесть. Мне давали таскать маленькие палетки, мороженое. Зарабатывал по 100-150 рублей. Бабуля часто приносила еду и деньги, но мать всё тут же пропивала. Кончилось тем, что отчим забрал брата к себе, а меня забрала бабушка. Однажды мы с ней пошли к матери, а ее не оказалось дома - до сих пор считается пропавшей без вести.
Я считаю, лучше вообще родителей не знать, чем потерять их в осознанном возрасте. Я помню мамкино лицо и очень сильно скучаю. Завидую тем сиротам, которые вообще не помнят родных, - мне так было бы легче.
По состоянию здоровья бабушки - у нее больное сердце - меня забрали в детский дом. Я очень не хотел этого, по фильмам и мультикам он представлялся мне темным зданием, вокруг которого вспыхивают молнии, а внутри живут злые люди. Так боялся, что по пути сбежал. До помещения в детский дом я временно находился в приюте «Радуга» на 116 километре, подумал, что меня там и оставят, если не доеду до детдома, - мелкий был совсем, десять лет. Весь день гулял по Самаре, а вечером вернулся на «стошку».Там меня встретили с полицией, закрыли на ночь в комнате, с утра под руки вывели и заперли в машине на всю дорогу.
С десяти до тринадцати лет я часто сбегал - все еще был домашним ребенком, мне был неприятен сленг детдомовских, их вызывающее поведение и пренебрежительное отношение ко мне. В очередной раз сбежав из детдома, мы вместе с товарищем стали жить в квартире его старшего брата, пока тот был в армии. Я заметил, что приятель каждый вечер куда-то уходит и возвращается с пакетом еды. Я потянулся за ним, оказался здесь, познакомился со Стасом. Многое изменилось благодаря ему.
Первое время я сидел в уголке, молчал, чай пил, потом освоился. Сейчас занимаюсь спортом, тяжелой атлетикой, и по гранту осваиваю профессию пекаря. Еще учусь в техникуме на монтажника. Это совершенно «не моя» специальность, но с той характеристикой, которую мне дали после выпуска, меня просто никуда больше не взяли. В конце весны хочу забрать документы и перевестись на повара - об этом я мечтал еще с детского дома.
Брату сейчас двенадцать лет, я хочу его найти, но пока не могу. В инспекции по делам несовершеннолетних мне дали адрес отчима, но оказалось, что он переехал. Он вообще жестко от меня шифруется - но я обязательно его найду.
По статистике на 2016 год, более 148 тысяч детей из детских домов воспитывалось в приемных семьях. Пять тысяч из них вернулись обратно в детдом. Отказавшиеся от приемных детей женщины рассказали, каково это – быть матерью неродного ребенка и что подтолкнуло их к непростому решению.
Ирина, 42 года
В семье Ирины воспитывалась дочь, но они с мужем хотели второго ребенка. Супруг по медицинским показаниям больше не мог иметь детей, пара решилась на усыновление. Страха не было, ведь Ирина работала волонтером и имела опыт общения с отказниками.
- Я пошла вопреки желанию родителей. В августе 2007 года мы взяли из дома малютки годовалого Мишу. Первым шоком для меня стала попытка его укачать. Ничего не вышло, он укачивал себя сам: скрещивал ноги, клал два пальца в рот и качался из стороны в сторону. Уже потом я поняла, что первый год жизни Миши в приюте стал потерянным: у ребенка не сформировалась привязанность. Детям в доме малютки постоянно меняют нянечек, чтобы не привыкали. Миша знал, что он приемный. Я доносила ему это аккуратно, как сказку: говорила, что одни дети рождаются в животе, а другие - в сердце, вот ты родился в моем сердце.
Ирина признается, маленький Миша постоянно ею манипулировал, был послушным только ради выгоды.
- В детском саду Миша начал переодеваться в женское и публично ***. Говорил воспитателям, что мы его не кормим. Когда ему было семь, он сказал моей старшей дочери, что лучше бы она не родилась. А когда мы в наказание запретили ему смотреть мультики, пообещал нас зарезать.
Миша наблюдался у невролога и психиатра, но никакие лекарства на него не действовали. В школе он срывал уроки и бил сверстников. У мужа Ирины закончилось терпение и он подал на развод.
- Я забрала детей и уехала в Москву на заработки. Миша продолжал делать гадости исподтишка. Мои чувства к нему были в постоянном раздрае: от ненависти до любви, от желания прибить до душераздирающей жалости. У меня обострились все хронические заболевания. Началась депрессия.
По словам Ирины, Миша мог украсть у одноклассников деньги, а выделенные ему на обеды средства спустить в игровом автомате.
- У меня случился нервный срыв. Когда Миша вернулся домой, я в состоянии аффекта пару раз его шлепнула и толкнула так, что у него произошел подкапсульный разрыв селезенки. Вызвали «скорую». Слава богу, операция не понадобилась. Я испугалась и поняла, что надо отказаться от ребенка. Вдруг я бы снова сорвалась? Не хочу садиться в тюрьму, мне еще старшую дочь поднимать. Через несколько дней я пришла навестить Мишу в больнице и увидела его в инвалидном кресле (ему нельзя было ходить две недели). Вернулась домой и перерезала вены. Меня спасла соседка по комнате. Я провела месяц в психиатрической клинике. У меня тяжелая клиническая депрессия, пью антидепрессанты. Мой психиатр запретил мне общаться с ребенком лично, потому что все лечение после этого идет насмарку.
После девяти лет жизни в семье Миша вернулся в детский дом. Спустя полтора года юридически он все ещё является сыном Ирины. Женщина считает, что ребенок до сих пор не понял, что произошло, он иногда звонит ей и просит что-нибудь ему купить.
- У него такое потребительское отношение ко мне, как будто в службу доставки звонит. У меня ведь нет разделения - свой или приемный. Для меня все родные. Я как будто отрезала от себя кусок.
После случившегося Ирина решила выяснить, кто настоящие родители Миши. Оказалось, у него в роду были шизофреники.
- Он симпатичный мальчишка, очень обаятельный, хорошо танцует, и у него развито чувство цвета, хорошо подбирает одежду. Он мою дочь на выпускной одевал. Но это его поведение, наследственность все перечеркнула. Я свято верила, что любовь сильнее генетики. Это была иллюзия. Один ребенок уничтожил всю мою семью.
Светлана, 53 года
В семье Светланы было трое детей: родная дочь и двое приемных детей. Двое старших уехали учиться в другой город, а самый младший приемный сын Илья остался со Светланой.
- Илье было шесть, когда я забрала его к себе. По документам он был абсолютно здоров, но скоро я начала замечать странности. Постелю ему постель - наутро нет наволочки. Спрашиваю, куда дел? Он не знает. На день рождения подарила ему огромную радиоуправляемую машину. На следующий день от нее осталось одно колесо, а где все остальное - не знает.
После нескольких обследований у невролога Илье поставили диагноз – абсансная эпилепсия. Для заболевания характерны кратковременные отключения сознания.
- Со всем этим можно было справиться, но в 14 лет Илья начал что-то употреблять, что именно - я так и не выяснила. Он стал чудить сильнее прежнего. Все в доме было переломано и перебито: раковина, диваны, люстры. Спросишь у Ильи, кто это сделал, ответ один: не знаю, это не я. Я просила его не употреблять наркотики. Говорила: окончи девятый класс, потом поедешь учиться в другой город, и мы с тобой на доброй ноте расстанемся. А он: «Нет, я отсюда вообще никуда не уеду, я тебя доведу».
Спустя год ссор с приемным сыном Светлана попала в больницу с нервным истощением. Тогда женщина приняла решение отказаться от Ильи и вернула его в детский дом.
- Год спустя Илья приехал ко мне на новогодние праздники. Попросил прощения, сказал, что не понимал, что творит, и что сейчас ничего не употребляет. Потом уехал обратно. Уж не знаю, как там работает опека, но он вернулся жить к родной матери-алкоголичке. У него уже своя семья, ребенок. Эпилепсия у него так и не прошла, чудит иногда по мелочи.
Евгения, 41 год
Евгения усыновила ребенка, когда ее родному сыну было десять. От того мальчика отказались предыдущие приемные родители, но несмотря на это, Евгения решила взять его в свою семью.
- Ребенок произвел на нас самое позитивное впечатление: обаятельный, скромный, застенчиво улыбался, смущался и тихо-тихо отвечал на вопросы. Уже потом по прошествии времени мы поняли, что это просто способ манипулировать людьми. В глазах окружающих он всегда оставался чудо-ребенком, никто и поверить не мог, что в общении с ним есть реальные проблемы.
Евгения стала замечать, что ее приемный сын отстает в физическом развитии. Постепенно она стала узнавать о его хронических заболеваниях.
- Свою жизнь в нашей семье мальчик начал с того, что рассказал о предыдущих опекунах кучу страшных историй, как нам сначала казалось, вполне правдивых. Когда он убедился, что мы ему верим, то как-то подзабыл, о чем рассказывал (ребенок все-таки), и вскоре выяснилось, что большую часть историй он просто выдумал. Он постоянно наряжался в девочек, во всех играх брал женские роли, залезал к сыну под одеяло и пытался с ним обниматься, ходил по дому, спустив штаны, на замечания отвечал, что ему так удобно. Психологи говорили, что это нормально, но я так и не смогла согласиться с этим, все-таки у меня тоже парень растет.
Учась во втором классе, мальчик не мог сосчитать до десяти. Евгения по профессии преподаватель, она постоянно занималась с сыном, им удалось добиться положительных результатов. Только вот общение между матерью и сыном не ладилось. Мальчик врал учителям о том, что над ним издеваются дома.
- Нам звонили из школы, чтобы понять, что происходит, ведь мы всегда были на хорошем счету. А мальчик просто хорошо чувствовал слабые места окружающих и, когда ему было нужно, по ним бил. Моего сына доводил просто до истерик: говорил, что мы его не любим, что он с нами останется, а сына отдадут в детский дом. Делал это втихаря, и мы долго не могли понять, что происходит. В итоге сын втайне от нас зависал в компьютерных клубах, стал воровать деньги. Мы потратили полгода, чтобы вернуть его домой и привести в чувство. Сейчас все хорошо.
Сын довел маму Евгении до сердечного приступа, и спустя десять месяцев женщина отдала приемного сына в реабилитационный центр.
- С появлением приемного сына семья стала разваливаться на глазах. Я поняла, что не готова пожертвовать своим сыном, своей мамой ради призрачной надежды, что все будет хорошо. К тому, что его отдали в реабилитационный центр, а потом написали отказ, мальчик отнесся абсолютно равнодушно. Может, просто привык, а может, у него атрофированы какие-то человеческие чувства. Ему нашли новых опекунов, и он уехал в другой регион. Кто знает, может, там все наладится. Хотя я в это не очень верю.
Анна (имя изменено)
- Мы с мужем не могли иметь детей (у меня неизлечимые проблемы по женской части) и взяли ребенка из детского дома. Когда мы его брали, нам было по 24 года. Ребенку было 4 года. С виду он был ангел. Первое время не могли нарадоваться на него, такой кудрявенький, хорошо сложен, умный, по сравнению со своими сверстниками из детдома (не для кого не секрет, что дети в детдоме плохо развиваются). Конечно, мы выбирали не из принципа, кто симпатичнее, но к этому ребенку явно лежала душа. С тех пор прошло почти 11 лет. Ребенок превратился в чудовище - ВООБЩЕ ничего не хочет делать, ворует деньги у нас и у одноклассников. Походы к директору для меня стали традицией. Я не работаю, посветила жизнь ребенку, проводила с ним все время, старалась быть хорошей, справедливой мамой… не получилось. Я ему слово - он мне «иди на***, ты мне не мать/да ты *****/да что ты понимаешь в моей жизни». У меня больше нет сил, я не знаю, как на него повлиять. Муж устранился от воспитания, говорит, чтобы я разбиралась сама, т. к. (цитирую) «я боюсь, что если я с ним начну разговаривать, я его ударю». В общем, я не видела выхода, кроме как отдать его обратно. И да. Если бы это мой ребенок, родной, я бы поступила точно так же.
Наталья Степанова
- Маленький Славка мне сразу полюбился. Одинокий и застенчивый малыш выделялся из ребячьей толпы в социальном центре помощи детям. Мы забрали его в первый же день знакомства. Однако уже через две недели забили тревогу. Внешне спокойный и добрый мальчик неожиданно стал проявлять агрессию к домашним питомцам. Сначала Слава повесил на кухне новорожденных котят, предварительно обмотав их проволокой. Затем объектом его внимания стали маленькие собачки. В итоге на счету малолетнего душегуба оказалось не менее 13 загубленных жизней. Когда началась череда этих жестоких поступков, мы сразу же обратились к детскому психологу. На приеме специалист нас успокоила и посоветовала уделять Славе больше времени и дать понять, что мы любим его. Мы пошли навстречу и летом уехали в деревню, подальше от шумного города. Но там ситуация стала ещё хуже. На очередной консультации психолог объяснила нам, что Славке необходима специализированная помощь. А так как я в положении, мы решили, что сына лучше отдать обратно в детский дом. Мы до последнего надеялись, что у мальчика вскоре пройдет агрессия, а вместе с ней и желание убивать. Последней каплей терпения стали три тела растерзанных щенят. Словно по сценарию фильма ужасов, в очередной раз воспользовавшись отсутствием взрослых, малыш в одиночку жестоко забил четвероногих до смерти.
А у вас есть примеры взаимоотношений с приемными детьми среди родных и знакомых???
Обычным февральским днем, вооружившись блокнотом и ручкой, я отправился на интервью в один из детских домов Череповца, чтобы поближе познакомиться хотя бы с одним его воспитанником, узнать о его жизни и увлечениях, бедах и горестях, мечтах и планах на жизнь. По дороге в детский дом я размышлял о том, какая это, наверное, горькая участь жить здесь, оставшись без попечения родителей. Это то же самое, что постоянно находиться в детском лагере. Только родители за тобой, возможно, так никогда и не приедут.
Затерявшийся во дворе, неприметный двухэтажный домик, напоминающий детский сад… На стенах изображения сказочных героев. Однако жизнь здесь, наверное, далеко не сказочная.
Когда я переступил порог этого учреждения, мне стало по-настоящему страшно. Не из-за того, что там темно или жутко, а просто страшно смотреть на обездоленных детей. А ведь у некоторых из них есть родители, только безалаберные, позабывшие о своих детях, об ответственности перед ними.
Миновав охранный пункт, я иду по длинному коридору с крашенными желтой краской стенами, на которых развешаны картины, стенды. Пахнет кухней. Слышится звон посуды и звук льющейся воды. Судя по запаху, сегодня у детдомовцев на завтрак была каша. Там готовят много еды. Ведь детей, к сожалению, тоже много.
«Привет!», - кричит мне незнакомая девочка, поднимающаяся по лестнице на второй этаж. В ответ я тоже здороваюсь и иду следом. В кабинете одна из воспитательниц подводит ко мне светловолосого мальчика примерно моего возраста - лет десяти. Знакомимся. Это Максим. Последние четыре года он живет в детском доме. Мы беседуем.
-Максим, расскажи, немного о себе. Как получилось, что ты попал в детский дом?
Ну, так вышло... У родителей были проблемы. Моя мама Марина работала кондуктором в автобусе. Потом они с отцом поссорились. Мама пила. Стала употреблять наркотики. Отец уехал из города. Мы остались в своей квартире на Металлургов. Есть было нечего. Потом оказались в детском доме.
-Ты не один в семье?
Нет. У меня есть старший брат Андрей и сестра Аня. Андрею уже 12 лет, Ане - 15.
-Они тоже находятся в этом детском доме?
- Как тебе здесь живется?
Мне здесь нравится. Здесь лучше, чем дома. Кормят хорошо, вкусно. Воспитатели добрые…Заботятся о нас.
- Чем ты тут занимаешься?
Как чем? Живу. Хожу в школу. Учусь в четвертом классе.
-Как ты учишься?
Без «троек». На «четыре» и «пять». Мне нравится учиться.
-У тебя есть любимый предмет в школе?
Немецкий. У нас хороший преподаватель Ирина Геннадьевна. Она понятно объясняет материал.
-Мне тоже нравится немецкий своим звучанием. А чем еще занимаешься помимо учебы?
Играю во дворе в футбол. Занимаюсь в компьютерном классе. Учусь готовить в кружке «Хозяюшка».
- Научился?
Могу приготовить несколько блюд. Люблю печь пироги с яблоками.
-Кем планируешь стать в будущем?
Машинистом электровоза. Мне нравится работать с техникой.
У меня тоже была такая мечта! Я даже коллекционировал игрушечные поезда. Теперь мечтаю выучиться на журналиста. Расскажи, как обычно проходит твой день?
Нас в комнате живет пять мальчиков примерно одного возраста. Утром мы обычно идем в школу. После возвращения с учебы обедаем. Кто-то идет на тихий час или делает уроки, кто-то участвует в мероприятиях. Ужинаем, гуляем, играем в футбол, смотрим телевизор.
-Родители навещают?
Да. Нас навещает мама. Она приходит на праздники и другие мероприятия. Сейчас закодировалась, не пьет. Снова работает кондуктором. Недавно приходил отец. Обещал подарить компьютер на день рождения.
- А что тебе не нравится в детдоме? Может, что-то не устраивает?
Не знаю. Мне все нравится. Здесь хорошо.
-Другие воспитанники тебя не обижают?
Нет. У нас нормальные ребята. Потом у меня же здесь старший брат и сестра. Они поддерживают меня.
- Ты бы хотел вернуться в родную семью, домой?
А как же? Конечно!(мальчик заметно оживляется). Я хочу, чтобы родители решили свои проблемы. Чтобы мы все снова жили одной семьей в своей квартире.
Действительно, так важно, чтобы родители, наконец, «решили свои проблемы» и задумались о детях, которые четвертый год живут в детском доме. Как-то странно это, когда мать приходит к тебе на праздники в детский дом. Меня удивило, что мальчик ни разу плохо не отозвался о своих маме или папе. Не прозвучало ни упреков, ни обид, ни обвинений в предательстве. Просто у его родителей есть «проблемы», которые они все никак не могут решить. Видно, что Максим любит своих непутевых родственников, брата, сестру. Мечтает, чтобы все снова были вместе. А так… мальчик, как мальчик. Спокойный, общительный, не озлобленный, несмотря ни на что. И увлечения у него такие, как у большинства современных подростков. Любит играть в футбол, изучает немецкий, хочет компьютер.
Поблагодарив Максима за откровенность, я отправился домой. В душе я радовался, что у меня хорошая семья, родители, бабушка, собака Батлер, книги, ноутбук. Что мои родители не пьют и не употребляют наркотики. Что я живу в уютной квартире, а не в детском доме. Что я могу побыть в одиночестве и никто не будет меня доставать. И потом как бы хорошо ни было в детском доме и какие бы добрые не были воспитатели, самое главное - это семья и родной дом.
Виктор Лобанов, 12 лет
ДЕТДОМ - ЭТО ЖЕ НЕ ТЮРЬМА!
ИЛИ ЧТО ДУМАЮТ ДЕТИ О… ДЕТЯХ?
Мы решили поинтересоваться у подростков, обучающихся в школе журналистики, что они думают о ребятах из детских домов? Как живется этим детям? О чем они переживают? Чему радуются? Ответы получились интересными.
Соня Ползохновская, 12 лет
Прошлым летом я отдыхала в лагере «Зорька» на Азовском море. В нашем отряде было много ребят из детского дома. Сначала я испугалась, вдруг украдут что? Но мои опасения не оправдались. Эти ребята были веселые, заводные, такие же, как мы. Вместе мы отдыхали, участвовали в играх и конкурсах. Общаясь с ними, я чувствовала себя спокойно. Эти ребята умеют ценить даже самые маленькие радости, будь то игра в футбол или фрукты.
Конечно, о детдомовцах думают по-разному. Кто-то рад с ними общаться. Кто-то боится подходить. Но я хочу сказать, что они такие же люди, как и мы, и не виноваты, что судьба обошлась с ними так жестоко.
Я думаю, что многое в поведении этих детей зависит от сотрудников детского дома, от того, как они преподнесут им мир. Если с воспитателями повезло, дети будут послушны и добры, а если нет, то все сложится не так хорошо.
Наверное, эти дети переживают о многом. Особенно о том, почему они остались без родителей и живут в детском доме. Но у них могут быть и повседневные тревоги. Например, учеба в школе. Некоторые думают, что им наплевать на оценки, но это совсем не так!
Моя семья всегда рада помочь таким ребятам. Недавно мы в детский дом мебель, телевизор и много других вещей. Приятно сделать кому-то добро. Одному мальчику Саше, который уже вышел из детского дома, мы помогали, как могли. Отдали ему диван, стиральную машину, холодильник, кухонный стол и еще кое-что по мелочам... Поддерживали его морально. Он уже отслужил в армии, но до сих нас не забывает.
Лиза Дорофеева, 15 лет
Это несчастные дети. Главная их беда в том, что у них нет родителей и они оказались в детском доме. Хорошо, что есть воспитатели, которые о них заботятся, друзья.
Обычно о детдомовцах думают, что они плохо учатся, не умеют себя вести и ничего не добьются в жизни. Что из них вырастут алкоголики или бандиты. Я считаю, что это не совсем правильно. Нельзя относиться к детям предвзято. Детдом - это же не тюрьма! Просто таким ребятам нужно больше уделять внимания. С ними должны работать педагоги, психологи. Они должны воспитывать детей, оказывать им поддержку. Чтобы ребята не чувствовали себя брошенными или ущербными, ощущали радость от жизни.
У меня в детском доме находились двоюродные брат и сестра. В общей сложности они пробыли там около пяти лет. Они попали туда давно, еще до моего рождения. Их отец умер, а мать пила. Но они вышли оттуда. Сумели получить образование, работают. Старший брат Сергей трудится на «Северстали». Сестра Даша - в декрете со вторым ребенком. У каждого свои семьи, дети. Это нормальные люди, и мы с ними нормально общаемся.
Максим Родзаевский, 15 лет
Несколько раз мы с ребятами из школы журналистики проводили совместные литературно-музыкальные вечера с детскими домами. И каждый раз их посещение оставляло после себя тяжелое впечатление, хотя мы видели талантливых детей, о которых заботятся воспитатели. Ребята хорошо пели, читали стихи, играли на музыкальных инструментах.
Но как бы весело не было в детском доме, ничто не сравниться с родным домом и родной семьей. Поэтому таких ребят все равно очень жаль. Им особенно тяжело приходится выживать в нашем суровом мире без поддержки родных. Есть среди них и такие, которые грубят, дерутся, курят. Но это не повод, чтобы не относиться к ним по-человечески.
Конечно, у них есть свои радости и печали. Может быть, когда их навещают знакомые или родственники, когда им дарят подарки на праздники, они радуются.
Самая большая трудность для них - суметь выжить в нашей жизни, не пропасть после детского дома. Вот об этом они, наверное, переживают.
К сожалению, в обществе существует до сих пор мнение, что дети в детских домах лишены внимания и у них мало возможностей для развития. На самом деле, это не так. С ними работают большое количество разных специалистов, их жизнь насыщена событиями. Проблема в том, что их круг общения довольно узок. И мы могли бы им помочь. Своим вниманием и участием в их жизни, как друзья.
Подготовила Ольга Подольская
(1)По дороге в детский дом наш куратор Вероника, сидевшая рядом со мн объясняла новичкам, и мне в том числе, как общаться с детьми. - (2)Поймите, самое позорное для ребят - выглядеть несчастными. (З) Жалс очень обижает их. (4)Они, конечно, бодрятся, хотят быть сильными. (5)Это i волонтёры, должны заслужить их внимание, а не они - наше. (6)И нужны нам гораздо больше, чем мы им. (7)Это мы беззащитны перед ними. (8)Ребята хотят общаться только на равных. (9)Могут нагрубить, отвернуться, уйти. (10)И будут правы. (И) Значит, мы не заслужили их доверия. (12)И никакие подарки не помогут. (13)Все поняли? (14)Мы дружно кивнули. (15)Быковский детский дом. - (16)Сегодня мы приехали к вам, - весело начала Вероника, - чтобы прове день красоты. (17)Среди нас - опытные парикмахеры и фотографы. (18)П такой: сначала мы делаем всем желающим причёски, а потом фотографирл (19)Так что подумайте - кто какую причёску хочет. (20)Парикмахерс; устроим на первом этаже. (21)Потом, часа через два, вошла девочка Кира, плюхнулась рядом со м и потребовала: - (22)Дай мне свой телефон! - (23)3ачем? - спросила я, не зная, как реагировать. - (24)Поиграть. (25)Я протянула ей мобильник. - (26)Подаришь? - прищурилась она. - (27)А когда у тебя день рождения? - (28)Пятого июня, а что? - (29)Вот на день рождения я тебе подарю такой же. - (30)А ты не врёшь? - посерьёзнела девочка. - (31)Нет. (32)Обещаю. - (ЗЗ) Хочешь, пойдём смотреть хомяка? - (34)А у вас что, в детском доме есть хомяк? - я осторожно высвободи из её объятий. - (З5)Никогда так больше не говори, слышишь! - (З6)Как? * - (37)В детском доме - вот как. (38)Мы здесь говорим: дома. (39)Это наш - (40)Да, конечно, прости меня… (41)Вечер. (42)Я достаю свой фотоаппарат. (43)Воспитательница сгоняет в ребят - и артистов, и зрителей: - (44)Сейчас, сейчас, давайте, чтобы все вместе! (45)Велит им поправить одежду и приклеить улыбки. (46)Фотографирую. - (47)Молодцы! (48)Давайте ещё разок. (49)Улыбаться всем! (50)Не моргать! - вошла в раж воспитательница. - (51)А вы нам фотки привезёте? - спрашивает Илья. (52)Баян он держит бережно, как грудного ребёнка. - (53)Конечно, привезу. - (54)Вы, правда, привезите, - говорит воспитательница, только что дирижировавшая фотографическими улыбками, - ребята ведь ждать будут. (55)Едем домой. (56)Я даже не понимала, как назвать это - депрессия или что-то иное. (57)Совесть не давала никаких поблажек, она была больше и сильнее, а главное - беспощаднее меня. (58)Я была виновата перед всеми этими брошенными другими матерями детьми. (59)И вина эта не была патетичной и зрелищной, она была тихой и простой, как трава под ногами. (60)Неизбывная и непреодолимая. А.Г. Ермакова - прозаик и критик.
Показать текст целиком
Что такое совесть? Как она проявляется? Именно над этими вопросами рассуждает автор текста А.Г. Ермакова.
Лирическая героиня, побывав в детском доме и проведя целый день с детьми-сиротами, познала новое для себя чувство – чувство «тихой и простой, как трава под ногами» вины. Девушке было совестно перед всеми «брошенными другими матерями детьми». Она считала своим долгом сделать всё возможное, чтобы помочь ребятам, сделать их жизнь лучше.
Я согласна с точкой зрения А.Г. Ермаковой. Именно совесть не даёт человеку «никаких поблажек», терзает его и заставляет совершать благородные поступки.
Одно из величайших произведений русской литературы подтверждает мою точку зрения. Главный герой «Судьбы человека» М.А. Шолохова –
Критерии
- 1 из 1 К1 Формулировка проблем исходного текста
- 3 из 3 К2
Сочинение по тексту:
Анастасия Геннадьевна Ермакова - прозаик, критик рассуждает о проблеме, которая актуальна в наше время - проблема сиротства.
В представленном тексте мы знакомимся с историей, произошедшей в одном детском доме. К детям приезжает группа волонтеров, для того, чтобы ребята почувствовали себя счастливыми: Им делают красивые прически, фотографируют. Из рассказа мы узнаем, что дети, живущие в детском доме, не любят, когда их жалеют, считают позорным - выглядеть несчастным.
А. Г. Ермакова считает, что проблема сиротства - это не только проблема брошенных детей и их родителей. Это проблема всего общества, и каждый из нас должен помогать этим детям.
Моё мнение полностью совпадает с мнением автора. Докажу правильность своей точки зрения, опираясь на литературный и жизненный опыт.
Например, в произведении М. Шолохова "Судьба человека" демонстрируется пример отношения людей, а именно Андрея Соколова, к сиротам. А. Соколов приютил мальчика Ванюшку, сказав ему, что они - отец и сын.
Радует то, что в современном мире люди стали по-другому относиться к сиротам. Сейчас большое количество людей разными способами помогают детям из детского дома.
Если каждый человек будет отдавать частичку себя тем, кому её не хватает, то дети, оставшиеся без родителей, будут знать, что их ценят и любят.
Текст А. Г. Ермаковой:
(1)По дороге в детский дом наш куратор Вероника, сидевшая рядом со мн объясняла новичкам, и мне в том числе, как общаться с детьми.
- (2)Поймите, самое позорное для ребят - выглядеть несчастными. (З) Жалс очень обижает их. (4)Они, конечно, бодрятся, хотят быть сильными. (5)Это i волонтёры, должны заслужить их внимание, а не они - наше. (6)И нужны нам гораздо больше, чем мы им. (7)Это мы беззащитны перед ними. (8)Ребята хотят общаться только на равных. (9)Могут нагрубить, отвернуться, уйти. (10)И будут правы. (И) Значит, мы не заслужили их доверия. (12)И никакие подарки не помогут. (13)Все поняли?
(14)Мы дружно кивнули.
(15)Быковский детский дом.
- (16)Сегодня мы приехали к вам, - весело начала Вероника, - чтобы прове день красоты. (17)Среди нас - опытные парикмахеры и фотографы. (18)П такой: сначала мы делаем всем желающим причёски, а потом фотографирл (19)Так что подумайте - кто какую причёску хочет. (20)Парикмахер-с; устроим на первом этаже.
(21)Потом, часа через два, вошла девочка Кира, плюхнулась рядом со м и потребовала:
- (22)Дай мне свой телефон!
- (23)3ачем? - спросила я, не зная, как реагировать.
- (24)Поиграть.
(25)Я протянула ей мобильник.
- (26)Подаришь? - прищурилась она.
- (27)А когда у тебя день рождения?
- (28)Пятого июня, а что?
- (29)Вот на день рождения я тебе подарю такой же.
- (30)А ты не врёшь? - посерьёзнела девочка.
- (31)Нет. (32)Обещаю.
- (ЗЗ) Хочешь, пойдём смотреть хомяка?
- (34)А у вас что, в детском доме есть хомяк? - я осторожно высвободи из её объятий.
- (З5)Никогда так больше не говори, слышишь!
- (З6)Как? *
- (37)В детском доме - вот как. (38)Мы здесь говорим: дома. (39)Это наш
- (40)Да, конечно, прости меня…
(41)Вечер. (42)Я достаю свой фотоаппарат. (43)Воспитательница сгоняет в ребят - и артистов, и зрителей:
- (44)Сейчас, сейчас, давайте, чтобы все вместе!
(45)Велит им поправить одежду и приклеить улыбки.
(46)Фотографирую.
- (47)Молодцы! (48)Давайте ещё разок. (49)Улыбаться всем! (50)Не моргать! - вошла в раж воспитательница.
- (51)А вы нам фотки привезёте? - спрашивает Илья.
(52)Баян он держит бережно, как грудного ребёнка.
- (53)Конечно, привезу.
- (54)Вы, правда, привезите, - говорит воспитательница, только что дирижировавшая фотографическими улыбками, - ребята ведь ждать будут.
(55)Едем домой. (56)Я даже не понимала, как назвать это - депрессия или что-то иное. (57)Совесть не давала никаких поблажек, она была больше и сильнее, а главное - беспощаднее меня. (58)Я была виновата перед всеми этими брошенными другими матерями детьми. (59)И вина эта не была патетичной и зрелищной, она была тихой и простой, как трава под ногами. (60)Неизбывная и непреодолимая.
По А. Г. Ермаковой.
